MinaevLive

Показать Расшифровка передачи

С. МИНАЕВ: Добрый вечер. MinaevLive в эфире. Это третий эфир за неделю, поэтому мы немного устали. Нас спасает только одно - это хороший гость. Тигран Кеосаян в студии.

Т. КЕОСАЯН: Здравствуйте все.

С. МИНАЕВ: Я обещал начать эфир двум доскам с того же вопроса, который ты мне перед эфиром задал, что с Навальным вчера произошло. Я его позвал вчера в эфир MinaevLive. Он мне сказал, что не ходит на эфиры, которые оплачиваются проюсерами, взломавшими почту его жены. Я ему сказал, что у меня нет продюсеров, которых интересует почта твоей жены. “Я это про Рыкова”. Эта программа никакого отношения к Рыкову не имеет, кроме того, что Рыков мой друг, оставляя его политику и ЕдРо. И пошла руда здесь. Это позорный факт вашей биографии и начал торговаться. “Я сюда не пойду, а слабо вам на НТВ пригласить меня?” - “Подожди секундочку, ты с аудиторией хочешь говорить или ты хочешь торговаться?”. И понеслось, партия жуликов и воров, заведенная эта барабелка. Я очень разочарован, честно говоря. Я думал, что он-то будет биться до конца. Не важно какая аудитория, будет биться, доказывать свою правоту. Нет, блять, началась торговля.

Т. КЕОСАЯН: Ну, бог судья, что мы тут можем с тобой говорить. Главное, нервы не тратить.

С. МИНАЕВ: Я вчера сначала как-то взвился, а потом успокоился.

Т. КЕОСАЯН: Не, Сереж, с нашим характером главное просто не тратить нервы. Не тратить нервы там, где это просто бесполезно. Этому очень тяжело научиться, я, например, так и не научился.

С. МИНАЕВ: Расскажи мне о новом проекте на РЕНе?

Т. КЕОСАЯН: Называется просто: “Хватит молчать”. Громко так. Тем у нас, к несчастью, много. Формат часовой, выходит в прямом эфире.

С. МИНАЕВ: Ведущий+гость.

Т. КЕОСАЯН: Ведущий и как минимум три гостя. Плюс там, в отличие от моих старых форматов, тут много очень репортажей.

С. МИНАЕВ: Зал сидит у тебя?

Т. КЕОСАЯН: Да, сидит. Люди мне всегда были нужны. Это атмосфера. Плюс ноухау: если есть кому сказать - пусть говорят. Пока не говорят. Но, я думаю, когда-нибудь раскрепостятся.

Т. КЕОСАЯН: С 17:00.

С. МИНАЕВ: Я просто сегодня в твиттере читал, многие жалуются, что рановато.

Т. КЕОСАЯН: Не мне тебе говорить, что существует эфирная политика канала, и я все-таки приглашенный гость.

С. МИНАЕВ: С 5 до 6 каждый день, кроме субботы и воскресенья.

Т. КЕОСАЯН: Да. Дальше просто было бы страшно.

С. МИНАЕВ: Я просто когда готовился, натолкнулся на истерику в мавродиевском форуме, что Кеосаян пригласил Мавроди, сказал ему ничего не дал, мочит его.

Т. КЕОСАЯН: Он все, что хотел сказать, сказал. Эфир можно посмотреть на Youtube. Но я не скрыл своего отношения.

С. МИНАЕВ: А вот что ты думаешь про него? Я делал с ним часовой эфир один на один.

Т. КЕОСАЯН: Знаешь, Сереж, я не думаю, что я должен думать о нем. Я немного удивляюсь, как выясняется, огромному количеству людей, говорят, 5 миллионов людей на сайте. Я их не осуждаю, повторю, я удивляюсь, который заносят опять деньги.

С. МИНАЕВ: Ты его считаешь фанатом, человеком не вполне здоровым, который свято верит в то, что делает, или все-таки профессиональным аферистом?

Т. КЕОСАЯН: Я его не считаю ни тем, ни другим, потому что я не врач и не следователь. Я считаю, что, наверное, у нас в стране в этом мутном 90-х годов болоте, я не могу назвать их лихими, это было замечательное время, мы все выросли в эти года, вот должен был появиться такой человек. Только у нас. Может быть, в Ботсвании. Ну или где-нибудь в Юго-восточной азии. Точно не во Франции, Германии и в Америке.

С. МИНАЕВ: Ну там три века назад были такие.

Т. КЕОСАЯН: Наверное. Это не значит, что я не политкорректен. Это не значит, что я плохо или хорошо о нем думаю. Он молодец. Потому что он доказал недоказуемое. Собрать со всех бабки, потом сесть, не сесть фактически, выйти...

С. МИНАЕВ: И потом в 2011 году все повторить.

Т. КЕОСАЯН: И создать эту историю. Единственное, что я говорил в эфире: а не боитесь ли вы, причем сейчас уже у него 5 миллионов, в отличие от 90-х годов он сейчас уже не скрывает, что крайние будут страдать, потому что первые выиграют. Не боитесь ли вы, что Греф, ВТБ, ВЭБ, просто когда отток к вам будет критический, сейчас намного проще, чем в 90-ые, сейчас не нужен Черномырдин, царство ему небесное, сейчас просто и легко. Не боитесь не вы, не боитесь ли вы, что несете ответственность за людей? Мне кажется, что с пониманием ответственности, что вас веду как Моисей...

С. МИНАЕВ: Мне он объяснял по-другому. весь мир - система, доллар - система, Центробанк - система, а когда я построю свою систему, никто не пострадает, потому что все будут дольщиками другого. Это конечно бредовая утопия.

Т. КЕОСАЯН: Потому что за долларом стоит экономика, которая держит.

С. МИНАЕВ: Я это ему пытался доказать. У нас первый скайп. Максим, ты в прямом эфире.

МАКСИМ: Здравствуйте, Сергей, Тигран, очень приятно вас видеть. Хотелось бы задать вам несколько вопросов. Скажите пожалуйста, Тигран, не слишком ли громкое название “Хватит молчать”? Какие целы вы преследовали, когда начали программу? Не связано ли это с тем, что вы пришли на РЕН-тв со сменой руководства. Зачем вы вернулись на РЕН-тв?

Т. КЕОСАЯН: Я вернулся на РЕН-Тв потому что мне предложили вести программу в том жанре, который мне интересен. Громкое ли название, покажет время, то есть соответствует ли оно тем темам, которые мы затрагиваем, или это просто крик, и пар уйдет в свисток. Это решать зрителю. Единственное, что могу сказать вам и зрителям, которые слушают нас, то что такого понимания как редакционная политика в моем случае не существует. Мы говорим, я, по крайней мере, говорю о тех вещах, которые мне интересны.

МАКСИМ: Ну вопросы вы интересные подняли.

Т. КЕОСАЯН: Какой?

МАКСИМ: Допустим, про взятки в институтах.

Т. КЕОСАЯН: Взятки в институтах? Я пока не поднимал, это я раньше поднимал несколько раз, насколько я помню. Про коррупцию мы пока так сильно не говорили.

С. МИНАЕВ: А сколько у тебя эфиров было?

Т. КЕОСАЯН: Четыре.

С. МИНАЕВ: Спасибо. Давайте еще один скайп. Даниил, ты в прямом эфире.

ДАНИИЛ: Здравствуйте. Скажите пожалуйста, вопрос по поводу цензуры в телевидении. Насколько она ограничивает творческую составляющую журналиста и ведущего? И политика канала РЕН-тв, именно касающаяся Тиграна. Насколько ограничивает его желания сказать о чем-то?

Т. КЕОСАЯН: Как вам сказать. Конечно, цензура на телевидении существует. Как и во всем мире. У нас она, наверное, существует в более сильном выражении. Не секрет, РЕН является наиболее свободным из всех возможных вариантов для слововыражения точно. Это раз. Во-вторых, есть такая вещь, у меня взрослая дочь. Давным давно, несколько лет назад я говорил людям, которые предлагали мне это, я не могу говорить дома дочери взрослой и умной, что вот это черное, а по телевизору папа будет говорить, что вот это белое. Для меня намного важнее то, как меня дочь воспринимает, чем благосостояние, потому что у меня в конце концов есть профессия, я режиссер, и это главная профессия. Я вам могу сказать, что ни разу за 3,5 года эфиров, я вам это прямо говорю, ни разу не было у меня случая, что мне кто-то позвонил и сказал не говорить это.

С. МИНАЕВ: У тебя не было, что у тебя снимали эфир?

Т. КЕОСАЯН: Нет.

С. МИНАЕВ: Я имею ввиду уже отснятую программу.

Т. КЕОСАЯН: Нет.

С. МИНАЕВ: Спасибо. Я когда готовился к эфиру, я подцепил твою цитатку. “У меня иногда создается ощущение, что, к несчастью, сегодняшнее телевидение адресовано людям, которые в детстве прочитали полторы книги”. Я с тобой абсолютно согласен. У меня в связ с этим к тебе вопрос, на который сам не могу ответить. С одной стороны телевизионные критики типа Бородиной и иже с ними, которые я не понимаю, почему считаются телевизионными критиками, я не уверен, что они следят за западными проектами и что-то в них понимают. уверен в этом, потому что я смотрю их фейсбуки. Понятно, что они основываются на каких-то своих морально-этических принципах. Бог с ними. С другой стороны, телезрители. Проект MinaevLive доказал, что разница между телезрителем федералки и интернета практически нет.

Т. КЕОСАЯН: Да ладно? Я думал, ты обрадуешь чем.

С. МИНАЕВ: Не обрадую. Два самых больших эфира по посещаемости - Ксения Собчак, до этого эфир с Катей Самбука, это порнозвезда.

Т. КЕОСАЯН: Я посмотрел кусочек.

С. МИНАЕВ: И Макс100500, делает стендапы видео. О чем мы говорим, людям нравится скандал, либо секс, либо мат. То есть понимаешь, что тетя Фрося в тапочках на босу ногу ничем не отличается от тех, кто сидит на фейсбуке и считает себя продвинутым пользователем. У меня в связи с этим вопрос: а мы дальше-то куда поедем? Это как внутреннее табу, кто первый “хуй” скажет в федеральном канале, потом понесется и будет не остановить.

Т. КЕОСАЯН: Я думаю, что недальновидность нашей власти заключается в этом, как сказать...Есть люди, которые мыслят тактически, а есть те, кто мыслит стратегически. Вот тактика - это сейчас, здесь, это максимум полгода. Стратегия - это года. Когда был взят, на мой взгляд, курс “Веселись, Россия”, помнишь, такой слоган был на “России”. Я кода первый раз это услышал, мне показалось, что мне в спину выстрелили стрелой обмазанной ядом кураре, потому что, как веселись? У нас что, все хорошо? И когда воспитывается, уже воспитано поколение телезрителей, каких? Который смотрят и ждут такого вот Светлакова, который играет человека в Таганроге. Это некий срез, который, как мне кажется, или по наитию, или по злому умыслу, создан. Это, к сожалению, армия. В этом же интервью есть цитата, что если количество безразличных людей станет критическим, страну нашу надо будет закрывать ремонт. Потому что все мифы по поводу того, что мы были самой читающей страной. да, мы были, но были по другой причине - потому что мы больше ничего не могли делать. У нас не было ни ночных клубов, не могли смотреть как Пизанская башня заваливается, не могли путешествовать, поэтому мы читали.

С. МИНАЕВ: Книжка была единственным институтом развлечения.

Т. КЕОСАЯН: И в этом плохом ограничении нас было и хорошее: мы многое узнавали. Сейчас узнавать не надо. Потому что тебе расскажет ящик.

С. МИНАЕВ: Или википедия.

Т. КЕОСАЯН: Хорошо или плохо? Это время. Государство должно диктовать правила хорошего тона.

С. МИНАЕВ: А что значит “страну закрыть на ремонт”? Это вырастить поколение, вывезти, образовать и завезти обратно?

Т. КЕОСАЯН: Поставить на ремонт - это значит серьезно, засучив рукава, начиная с образовательной политики и даже диктатуры, возвращать людей к здравому смыслу.

С. МИНАЕВ: Тебе не кажется, что это интернациональная проблема. Мы же знаем много людей, которые говорят, что смотрят 2 телеканала: “Культура” и дальше на выбор, какая-нибудь программа про животных или новости по CNN. Понятно, что ни то, ни другое они не смотрят. Тебе не кажется, что это интернациональное, что взят тренд на отупение, человек стал со сметанными мозгами. Мыслить стало лень, потому что это трудно, электроника свела к минимуму какие-то вещи.

Т. КЕОСАЯН: Мыслить стало опасно, а не трудно. Если начать мыслить, то надо задавать вопрос.

С. МИНАЕВ: Это ужасно. И приходить к каким-то выводам.

Т. КЕОСАЯН: Да. Это ужас. А находить эти ответы надо, обладая знаниями. Значит, тут труд. Уже некий труд душевный. Есть некий путь альтернативный. “Брат, да все нормально, тебе уже рассказали, да весь мир общество потребления, ты теперь часть общества потребления, че ты паришься?” Так в общем-то мы все оскотиниваемся. Но если бы я был уверен, что это точка невозврата уже пройдена, то я бы никогда не занимался тем, чем занимался. Я бы никогда не снимал кино.

С. МИНАЕВ: А что бы ты делал?

Т. КЕОСАЯН: Я бы уехал уже. Хоть в Болгарию. На море и дешево. Понимаешь, да. если ты умываешь руки - это точка невозврата. Все-таки я родился в Москве, выучился здесь, отучился, чему-то недоучился, не важно, это моя Родина.

С. МИНАЕВ: У любого писателя, артиста, ведущего, режиссера, я уверен, есть такое желание, чувство тренда, желание слега сыграть на аудиторию? Чуть-чуть сыграть. Ты понимаешь, что чем больше шагов ты делаешь в эту сторону, тем больше ты оскотиниваешься.

Т. КЕОСАЯН: Смотри. Абсолютно ты прав. Соблазн велик. Вопрос в том, есть ли необходимость в этом. Да, это бабки. Но так получилось, тьфу-тьфу, что у меня не умирают с голода близкие, родственники, ради которых там дальше до дна, а потом еще со дна зачерпнуть. Этого не происходит, значит, что у меня есть возможность говорить то, что я думаю, умать, что я думаю и пытаться убедить, что когда хорошего на йоту больше, чем плохого, то жить стоит. И я все-таки надеюсь, что этой йоты в хорошем больше, чем в плохом. Хотя надежда все угасает и угасает. К сожалению. Но это опять же дело нас, встряхнуться, задавать какие-то вопросы, пытаться услышать ответы. Я не якобинец, я не революционер, я далеко не баррикадных дел мастер, я знаю, я учил историю, что революция ни к чему хорошему не приводит. Совершенно точно. Но я не хочу чтобы мои дети и я ощутили эту ерунду только лишь из-за того, что вовремя на поставленные вопросы не были даны правильные ответы.

С. МИНАЕВ: Ты знаешь, что меня больше всего раздражает в больших эфирах телевизионных? Когда ты стоишь и задаешь вопрос человеку: “Вы знаете, тут вода и стакан треснут”, а тебе говорят: “Прекрасный стакан, хрустальный, с водкой”. Ты на него смотришь и посылаешь сигнал “это не так”, и начинается после эфира “магия старика”, я это так называю: “Старик, ну ты же понимаешь?”. И после этого я понимаю, мы поодиночке такие хорошие люди, а все вместе такие говно. Дайте скайп. Елена, вы в прямом эфире.

ЕЛЕНА: Добрый день. Привет из Минска вам. Почему вы не у нас в Минске на “Листопаде”, у нас сейчас “Листопад” проходит, фестиваль. Вас не пригласили или сами не захотели?

Т. КЕОСАЯН: Это вопрос к минским, меня приглашали раньше, но в этом году не звали.

ЕЛЕНА: И еще вопрос. Вчера после встречи Медведева с блогерами, и Минаев там был, вы позволили себе в твиттере такое высказывание, скептическое.

Т. КЕОСАЯН: Оно ироничное, я бы так назвал.

ЕЛЕНА: Да. Ну вот, собрались мол, кто их отбирал...Вот опять, очередная встреча с лояльными людьми. Вы не хотите, чтобы эти встречи вообще проходили или вам не нравится, кто выбирает этих людей и сама процедура?

Т. КЕОСАЯН: Объясню. Если мне память не изменяет, то я написал: “К последнему о встрече президента с молодежью...” Ты молодежь, ты в курсе?

С. МИНАЕВ: Да, я вчера об этом узнал.

Т. КЕОСАЯН: Вот. “Как же я рад, что есть кем-то отобранные молодые, радеющие за Отчизну талантливые люди. Аминь”. Вот так. Теперь объясню. Во-первых, мне категорически не нравится сезонность встреч.

С. МИНАЕВ: Согласен.

Т. КЕОСАЯН: Как-то странным образом они совпадают с выборами, в особенности, когда там что-то с рейтингами. Потому что если бы они были рассыпаны ровным слоем по четырехлетию, то это было бы хорошо. Во-вторых, ты правильно заметил, я режиссер, я очень хорошо знаю смысл слова “массовка” и “главные действующие лица”. Поэтому мне всегда было удивительно, что люди, чего-то уже добившиеся оказываются на подобного рода встречах. С такой частотой, имеется в виду. Понятно вроде, что это массовка. Есть люди, которые по роду деятельности обязаны там оказаться. Скажем, наша с тобой хорошая знакомая Рита Симоньян, которая работает на государственном канале. Она обязана там быть. Но почему, скажем, ты там? или еще кто-то?

С. МИНАЕВ: Рита там тоже быть не обязана.

Т. КЕОСАЯН: Ну она зарплату получает, понимаешь, о чем я говорю?

Т. КЕОСАЯН: Есть о другом. Почему ты оказываешься там, когда четко знаешь, что это массовка? Я ничего не могу сделать. Когда-то в “Нереальной политике”, ныне закрытой, я просил Тину: “Тинуль, а что ты пошла в “Общественную Палату”? И потом был вопрос, который, вероятно, есть и у тебя сейчас или у телезрителей: “А если бы тебя пригласили, ты бы пошел/не пошел?”. Я сказал: “Я клянусь, что в той форме, в которой существует сейчас название Общественная палата”, я клянусь, я не пойду”. Вот Большое правительство. Я знаю правиельство Владимира Владимировича Путина. Вот там есть министры, замминистры. А это что за правительство? А, если я отвечаю за животноводство, конкретно, Тигран Кеосаян отвечает за животноводство, готов уйти с телевидения, потому что я думаю, что кто-то решил, что могут помочь мои знания про животноводство. Пожалуйста. Это конкретика. А вот если какие-то неконкретные вещи, то это понять невозможно.

С. МИНАЕВ: Я теперь тебе отвечу. Самый глупый ответ, “а ты бы не пошел”, это херня полная, да простит меня Тина, это глупо.

Т. КЕОСАЯН: Это был вопрос.

С. МИНАЕВ: Отвечать вопросом на вопрос глупо. Я теперь говорю за себя. Я никогда никуда не ходил.

Т. КЕОСАЯН: Знаю, поэтому и удивился.

С. МИНАЕВ: Когда меня туда пригласили, я сказал себе следующее: Сейчас понятно, что мы осуществляем облако поддержки, облако сторонников, потом, в марте или там мае, Медведев будет премьером, и мы будем прокладкой между рулем и сидением, между народом и властью. Если нам дадут свой функционал, как ты правильно отметил, Минаев будет отвечать за лесную промышленность.

Т. КЕОСАЯН: Откуда ты уверен, что ты будешь прокладкой между рулем и сидением?

С. МИНАЕВ: В тот момент, когда этого не случится, я сказал “привет” и ушел. Я в марте поймаю себя на мысли: “Чувак, это, получается, фасадная работа”. Те люди, которые тебя читают и смотрят, понимают, что ты красишь фасад и ничего не меняется, и тогда отвали, либо пытайся что-то делать. Если делать что-то не получается, то сто процентов отвали. Это моя позиция. Я себе так ответил.

Т. КЕОСАЯН: Я не осуждаю и не одобряю, я просто понимаю, и ты сейчас подтвердил, что да, мы облако. Масса. Пожалуйста, нормально, свобода воли. У нас каждый делает, что хочет.

С. МИНАЕВ: Я хотел бы понять, чем это кончится в плане реальных дел. Мы насоздавали огромное количество головников для будущего кабинета министров. Потому что мы настроили большое количество площадок обратной связи, и теперь люди через эти площадки высосут всех потом. Дайте нам скайпы, пожалуйста. Антонина, ты в прямом эфире.

АНТОНИНА: Здравствуйте. Сейчас Госудма, насколько я знаю, рассматривает законопроект о курении в общественных местах. И я знаю, что вы, Тирган,относитесь негативно к запрету курения в общественных местах. Хотелось бы знать, почему.Хотя по вашему лицу я вижу, что я что-то не то сказала.

Т. КЕОСАЯН: Смотрите, давайте поделим. Я курящий человек к огромному моему сожалению. Я в данном случае не стою на позиции Боярского, что это дискриминация. Есть конечно некая дискриминация. Но, я считаю, что чем меньше буде для меня возможности покурить, тем меньше я буду курить.

С. МИНАЕВ: Вот как хорошо в Лондоне, нельзя же в ресторанах курить. Как в Гонгконге хорошо, на некоторых улицах курить нельзя. И я курю меньше.

Т. КЕОСАЯН: Это эгоизм, наверное. Почему нет? Нет, я не против, лучше не курить, это я вам говорю как человек с большим стажем курения.

С. МИНАЕВ: Ты бросал?

Т. КЕОСАЯН: Год не курил. Это моя боль, что я опять закурил.

С. МИНАЕВ: Дайте скайпы еще. Андрей, ты в прямом эфире.

АНДРЕЙ: Добрый вечер. Как раз вы говорили про Англию, а я из Ирландии, так что у нас не курят.

Т. КЕОСАЯН: Из Дублина?

АНДРЕЙ: Да, я в Дублине. Вы случайно проездом не будете?

Т. КЕОСАЯН: Наверное, нет, если я туда не полетел на Армению-Ирландию, то, наверное, нет.

АНДРЕЙ: Кстати, к сожалению, я был на этом матче и не хотел эту тему затрагивать. Вы же тоже любитель футбола.

Т. КЕОСАЯН: Что было, то было.

АНДРЕЙ: Вопрос такой. Какие у вас планы в режиссерской деятельности? Собираетесь ли снимать фильм? Или в планах? И хотелось узнать, есть ли в планах снять кого-то из наших рок-певцов? Как Цоя снимали.

Т. КЕОСАЯН: Я понял, мой однокурсник Рашид Нугманов нимал.

АНДРЕЙ: И сразу второй вопрос. Какое у вас мнение, вот я смотрел фильм, меня просто поразило. Сергей Лозница “Счастье мое”. Вы тут говорили про надежду, она все-таки остается или нет?

С. МИНАЕВ: Простите, а можно вопрос вам задать? Вы проживаете постоянно в городе Дублине?

АНДРЕЙ: Да.

С. МИНАЕВ: Сколько лет?

АНДРЕЙ: Шесть с половиной.

С. МИНАЕВ: Откуда уехали?

АНДРЕЙ: С Украины.

С. МИНАЕВ: А почему уехали?

АНДРЕЙ: Жена была здесь, к жене приехал.

Т. КЕОСАЯН: Нет, у меня нет никаких идей по съемке рок-звезд совершенно. Я наверное их наснимался их в конце 80-х и 90-х в виде музыкальных клипов.

С. МИНАЕВ: Ты знаешь, я сегодня узнал к своему стыду, что ты был автором клипа “Посмотри в глаза”.

Т. КЕОСАЯН: Ну да, еще 91 год.

С. МИНАЕВ: Это же наше все.

Т. КЕОСАЯН: Ну да. Кино - это сценарий. Читаю, все время ищу, и это единственная вещь, когда точно телевидение отступит на второй план.

С. МИНАЕВ: Скажи мне в связи с этим. Я говорил здесь в четверг с Веллером. Я ему сказал, что мне как писателю, например, для меня ЖЖ и твиттер играют очень фиговую роль. С одной стороны это аккумулятор информацию, с другой стороны ты понимаешь, что с каждым твитом, с каждым постом ты размениваешься на малую форму.

Т. КЕОСАЯН: Абсолютно.

С. МИНАЕВ: В связи этим, телек для тебя, но ты не актер, да.

Т. КЕОСАЯН: Нет, это разные вещи. Во-первых, я не актер. Во-вторых, ты еще писатель, и печатным словом “ размениваешься”, я понимаю, что ты имеешь ввиду.

С. МИНАЕВ: Большая форма убивается.

Т. КЕОСАЯН: В телевизионном случае, телевидение и кино - это не пересекающиеся вселенные, которые даже не на параллельных курсах. Кино - это что-то пролонгированное, а телевидение по определению не может быть пролонгированным, это же скоропортящийся продукт. Утром в газете, вечером - в куплете.

С. МИНАЕВ: Мне просто кажется, что в наше время и Марк Твен,и Джером К. Джером стали бы известными блоеграми, но мы бы из книги потеряли. То есть ты понимаешь, что “Трое в лодке” до десяти твитов бы сократилось.

Т. КЕОСАЯН: Но ведь происходят книги, происходят писатели. Что-то ведь пишется. Понятно, что мы все скачиваем, что мы на айпаде все листаем, но я привык переворачивать страницы.

С. МИНАЕВ: Я даже когда что-то скачиваю, я распечатываю. Я не читаю с экрана.

Т. КЕОСАЯН: Для интернет-сообщества я старпер старпером кажусь, наверное.

С. МИНАЕВ: Послушай, о это тактильные ощущения. Про полеты. Как тебе история с нашим летчиком в Таджикистане? Я даже не про Таджикистан, я про политику нашей страны.

Т. КЕОСАЯН: Вот давным давно, когда началось слушание этого дела в том же самом нашем присном твиттере я написал, еще до всех нынешних: “Как же обидно, что наши граждане, виноваты они или нет, в равной степени не чувствует за собой поддержки мощного, сильного и очень не смешного государства”. Мне очень обидно, что когда последний бомж, потерявший все на свете, избитый в Саудовской Аравии шестой тихоокеанский флот тут же двинет пушки, Госдеп что-то заявит, посол что-то отзовется, все на самом высоком уровне.

С. МИНАЕВ: Та же самая история с Бутом. Я не сужу его, виноват он или не виноват, другая история. Смотри, как получилось.

Т. КЕОСАЯН: Но за Бута валят. Лавров там писал письма.

С. МИНАЕВ: Но все равно американцы сказали тайцам: “Так, давайте вы это прекратите, давайте парня сюда, или вот эти преференции срезаны будут”. А второй случай, ты про чету, которая в Турции, знаешь?

Т. КЕОСАЯН: Сегодняшняя история?

С. МИНАЕВ: Не-не-не, я в “Честном понедельнике” делал.История простая, муж с женой и подругой сидели на пляже. Подошел какой-то курд, начал приставать к девчонкам, они пошли купаться, он разделся голым, влез за ними, они от него как-то отбились, пришли в отель и сказали: “Там какой-то безумный голый человек пристает”. Человек взял на карандаш, на следующий день этого человека находят мертвым. И этот служка в отеле, естественно, вламывает их полиции, полиция, надо сказать про турецкую полицию. Их взяли, сказали, вы не выездные, вы будете под следствием. Пошли в консульство, а что в консульстве им сказали? - “Можно позвонить домой?” - “Да, можно, но не больше одной минуты, потому что дорого”. Ты понимаешь, отношение как к свиньям.

Т. КЕОСАЯН: Скажи пожалуйста, если есть в какой-то развитой стране, настойчиво стремящейся называться демократической страной, великой, есть выражение “лес рубят - щепки летят”. Мне кажется, у нас исторически к людям отношение не как к гражданам, а как к населению. И поэтому да и хрен бы с ними, с людишками, новых бабы нарожают.

С. МИНАЕВ: Я понимаю, если бы это было бы с Грузией, с которой мы де факто в состоянии войны. Понятно, что была война, летят щепки, то есть твои граждане. Но здесь Турция, тут Таджикистан. Багиров тот же сидел в Молдове, правда там русское консульство оказывало помощь.

Т. КЕОСАЯН: Примеров немерено.

С. МИНАЕВ: Бут, Ярошенко.

Т. КЕОСАЯН: В одной Турции сколько раз оскорбляли наших отдыхающимх.

С. МИНАЕВ: И все говорят об одном и том же: никакой помощи, от сломанной ноги до потерянного паспорта. На тебя смотрят как на говно. Дайте скайп, пожалуйста. Антон, ты в прямом эфире.

АНТОН: Добрый вечер. У меня личный вопрос. В интернете ходят слухи, что вы с Федором Бондарчуком на спор переспали с одной девушкой. Она, прознав об этом, заявила об изнасиловании. Из-за этого вы вдвоем шли в армию. Это правда?

Т. КЕОСАЯН: Я вам скажу еще более жесткую историю. Это слух я даже не слышал. Это не просто бред законченный. Посмотрите на меня, вспомните Федю - красавцы, зачем насиловать? Был другой слух, что мы на картошке, ты застал?

С. МИНАЕВ: Нет.

Т. КЕОСАЯН: У нас была картошка. Там было голодно, там была одна картошка, мы сваливали с Федькой, сваливали в субботу-воскресенье. Так получилось, что мы на остановке увидели козу и купили ее у бабки, и поняли, что мы не свалим, потому что эту козу 2 километра до лагеря пионерского, где курс наш жил, мы привезем и накормим людей мясом. За 28 рублей, я даже помню цену. И мы с этой козой пришли в лагерь, вместо того, чтобы в Москву, к девчонкам, на праздники. И съели ее. После чего была молния, что позор первокурсникам Бондарчуку и Кеосаяну за вандализм, но самое страшное, что где-то на 3 или 4 курсе я снимал курсовую, и мне мой директор творческой студии по пьяни, была женщина и у нее никого чувства юмора не было, почему я напрягся и понял, что она говорит правду. И она говорит: “Слушай, а правда, что вы с Федькой переспали с козой на картошке?” Ты что, с ума сошла? так что слух, про который вы сказали, совершенно сродни.

С. МИНАЕВ: Это какой год был?

Т. КЕОСАЯН: Это 84.

С. МИНАЕВ: А ты перебрось-ка “Бондарчук и Кеосаян изнасиловали козу” в 2011 год, и посмотри заголовки газет: “Грызун довел хомяка до самоубийства”.

Т. КЕОСАЯН: “Мальчик, запертый в холодильнике, съел собственную ногу”.

С. МИНАЕВ: Понимаешь, да, это все оттуда. Мы когда с тобой перед эфиром обсуждали телевидение девяностых, Крестный отец и НТВ и все прочие истории, это Александр Глебович Невзоров, о чем я ему тогда сказал, 600 секунд помнишь?

Т. КЕОСАЯН: Это сейчас то, что происходит? Абсолютно.

С. МИНАЕВ: Вот кто папа-то. Дайте нам скайп еще. Еще один Антон. Антон, ты в прямом эфире.

АНТОН: Добрый вечер, мужики. Такой вопрос. Как вы относитесь к русскому национализму в современном понимании. Люди, которые выходят на Русский марш и кричат “Хватит кормить Кавказ”. Как вы к ним относитесь?

Т. КЕОСАЯН: К людям, которые призывают убивать, я отношусь строго негативно. Это призыв к уголовному преступлению, причем тяжкому. Но я вам должен сказать, что к “Русскому маршу” у меня сложное отношение, неоднозначное. Они выходят на улицу, и не все из них оголтелые. Просто плохо воспитанные, и по шее надо дать родителям, а не этим пацанам, с которых это не снимает ответственности. Люди выходят, потому что что-то у них не так, что-то их раздражает. Их раздражает в се то же самое, что раздражает другие, которые не выходят. Значит, надо разобраться. Значит, надо снять раздражитель. Покуда он не снимается, эти Марши будет шириться и шириться. И это неприятно. Потому что хорошо, когда люди дома, уверены, что их дети сыты, жена довольна, мамы, папы, дедушки, бабушки - довольны. Сейчас этого нет.

С. МИНАЕВ: Я помню хорошо свои школьные годы, это как раз середина 80-х. Были анекдоты про армян, евреев, чукчей. Анекдоты, смешные истории. Про всех. Я помню довольно снобские заявления московской интеллигенции про “понаехавших”. Но тогда понаехавшие были все, кто жил за рамками Садового кольца. Но на улицу никто не выходил. Вот сейчас эти парни, не только пани, среди них и преподаватели вузов, там совершенно разные люди. Это значит, что появился фактор диаспоральной напряженности. То есть эти люди не принадлежат им с одной стороны, а с другой стороны им просто нечем себя занять, потому что работы нет.

Т. КЕОСАЯН: Даже если есть, их много что раздражает. Я считаю, что национальная политика, которая проводится нашим государством, именно внутренняя, она просто дикая.

С. МИНАЕВ: Потому что Манежку в моем понимании устроили не подростки, а устроили милиционеры, которые не закрыли дагестанцев, которые убили болельщика.

Т. КЕОСАЯН: Это раз, или не развели или не оказались там, где должны были быть.

С. МИНАЕВ: И все. Когда они говорят “Россия для русских”, здесь есть одна большая проблема, что помимо несправедливости и коррупции, любая диаспора своему соплеменнику поможет устроиться в городе, она его вытащит из ментовки, она сплоченная, в отличие от русских.

Т. КЕОСАЯН: Да, это показатель малых народов, всегда так было.

С. МИНАЕВ: Абсолютно. А самый главный фактор...

Т. КЕОСАЯН: Это раздражает.

С. МИНАЕВ: Самый главный фактор, что любая диаспора детей производит в 4 раза больше, чем мы.

Т. КЕОСАЯН: Тоже, наверное, так.

С. МИНАЕВ: При этом основной постулат: “Мы бы рожали, но условий нет”. А те могут рожать в любых условиях.

Т. КЕОСАЯН: Но Марши не были бы такими многочисленными,если бы закон в нашей стране царил бы для всех одинаковый, чтобы не было клановости, чтобы не было одной нации лучше, чем другая, потому что кто-то богаче, а здесь кооррупция.

С. МИНАЕВ: Проблема в том, что идея нации не сформулирована. Мне когда рассказывают, что мы россияне, кто читал Пушкина. Во-первых, не все читали Пушкина и вообще никакого отношения не имеет.

Т. КЕОСАЯН: Мы россияне, когда чувствуем, что у нас сильное государство не на словах, в декларациях, а на самом деле. Что такое сильное? Ты мне сделай, чтобы закон и суд был бы ровный. Не потому, что я огромную машину имею, а этот нищий и ничего ему не светит, я могу хоть право первой ночи, графское право, нельзя так, мы живем не в диком средневековье.

С. МИНАЕВ: А ты сталкивался на личном примере с национализмом? В детстве или позднее?

Т. КЕОСАЯН: Ну какие-то случаи были, но они решались, мы же пацаны.

С. МИНАЕВ: А потом?

Т. КЕОСАЯН: Нет. Может, я просто не общался в том кругу или я не вызывал активную реакцию.

С. МИНАЕВ: Скорее всего, круг общения. Дайте скайп еще. Илья, ты в прямом эфире.

ИЛЬЯ: Тигран, у меня к вам такой вопрос. Скажите, возвращаясь к теме Медведева и его встречи со сторонниками, если бы у вас была возможность задать прямой вопрос президенту, то что бы вы спросили у него?

Т. КЕОСАЯН: Я не готовился к такому. У меня нет вопросов или их слишком много. У меня нет мыслей таких, чтобы показаться или вольетрианцем или таким оригинальным. У меня нет вопросов или их правда слишком много?

С. МИНАЕВ: Когда я шел на встречу, у меня был тот же парадокс. С одной стороны, очевидно, дерни сейчас любого из блогеров, поставь его перед Медведевым, и он скажет раз, два, три, четыре, пять. С другой стороны6 есть же какие-то вещи... Я спросил про летчиков в Таджикистане, потому что действительно, это то, что расворачивалось на глазах.

Т. КЕОСАЯН: А что он ответил?

С. МИНАЕВ: Он сказал, что Россия будет реагировать, что МИД уже отреагировал, что связывались с местным парламентом и т.д. Сегодня уже пошли движухи. И только одного не пойму...

Т. КЕОСАЯН: Зачем это надо было?

С. МИНАЕВ: Сегодня на LiveNews появился материал о том, что летчиков поймали специально, осудили специально. Найдите этот материал.

Т. КЕОСАЯН: Что сидит какой-то таджик?

С. МИНАЕВ: Сидит не таджик, а какой-то Рахмонов, кажется, который является родственником местных шишек. Он сидит здесь за торговлю или пособничество герычем. Это сегодня у Габрелянова была такая статья.

Т. КЕОСАЯН: Может быть, потому что у него достаточно проверенные вещи, но могу сказать, что это очень такая сложно-витиеватая...

С. МИНАЕВ: Ну ты можешь себе представить, ребята сначала сели, куда им было деваться, им дали разрешение на посадку, а потом сказали не садиться, а они сели, ну какая контрабанда?Родного брата мужа дочери Эмомали Рахмона подмосковный суд приговорил к 10 годам за 9 килограммов героина нашли у него.

Т. КЕОСАЯН: 9 килограммов - это не кот насрал. Наплакал.

С. МИНАЕВ: Зверей нет таких, чтобы плакать. Понимаешь, да. И там взяли летчика для обмена.

Т. КЕОСАЯН: Может быть и так. Я этого не знаю. Могу судить так же как и ты. Мы же не в курсе. Я просто знаю, что нельзя, если мы сильное государство, даже если человек виноват, он наш гражданин. Этот гражданин должен абсолютно четко чувствовать, что виноват - у нас отсидишь. Но вот там - циц. Россиян не трогать. Виноват - сядет. Сначала со мной разберись как с государством. Ты кто такой, чтобы моего гражданина сажать? Обидно, что этого нет.

С. МИНАЕВ: Я два раза был у тебя в эфирах еще в первой версии. Меня всегда поражала твоя внутренняя, не внешняя, а внутренняя экспрессия, потому что понятно, что все, что у тебя на лице, то у тебя и внутри.

Т. КЕОСАЯН: Это правда, к несчастью.

С. МИНАЕВ: Вот скажи мне, пожалуйста, я когда-то слышал цитату, по-моему, от Соловьева, не важно, кто-то сказал, что “Я своих гостей всех люблю”. Ты можешь так сказать?

Т. КЕОСАЯН: Нет, у меня же нет задачи любить их или не любить, мне есть кого любить в конце концов. Мало того, худшие мои эфиры - это когда приходят симпатичные мне люди.

С. МИНАЕВ: Я сейчас как будто сижу на кухне и ко мне пришел гость.

Т. КЕОСАЯН: Я не профессионал. За тебя не могу говорить.

С. МИНАЕВ: Я тем более.

Т. КЕОСАЯН: Мы не профессионалы, берем обобщение, поэтому моя задача - услышать ответ. А когда приходит мой близкий, я знаю его инсайд. Я не могу достать этот инсайд, и вся программа летит в тартарары.

С. МИНАЕВ: А ты понимаешь, у тебя никогда не бывает в эфире точки падения? Я тебе сейчас приведу пример. Самое страшное, когда случается теракт, и мы с тобой быстро идем в эфир прямой и понимаем, кто у нас должен быть логически. Одни и те же лица, где взрывалось? на поезде? Значит, из РЖД. На самолете? Значит, кто-то из аэропорта. И вот каждый, потому что я делал 2 раза, это взрывы на Лубянке и Парке Культуры и потом Домодедово через год. И вот стоят люди и ты понимаешь, что они отвечают тебе то же самое “президент поручил разобраться, мы по горячим следам”. И одни и те же вопросы у тебя: “Почему ФСБ не упредило?”, “Почему не наставили проверочные щиты?” А потом понимаешь, что проверочные щиты поставили, когда Медведев приехал, потом, когда он уехал, прямо под софитами прессы стали эту рамку разбирать. Она не работала. И у меня в этот момент начинается точа падения. Потому что я понимаю, что если Минавев в сотый раз скажет “Доколе”, он будет сам себе смешон. И ты уже стоишь и говоришь: “Окей”.

Т. КЕОСАЯН: Я тебе скажу. Потому что у меня такая же ситуация была с Ульяновской шахтой, с Распадской. Прямо в этот день мы меняли все за час. Я тебе скажу, это самые неприятные для меня эфиры по многим причинам. Во-первых, это горе. Во-вторых, ты это знаешь, в эфире никто ничего важного не скажет по многим причинам. Он не имеет права, потому что следствие идет.

С. МИНАЕВ: Отмазок 35 тысяч.

Т. КЕОСАЯН: Причем это даже не отмазы, это закон. А говорить “доколе” и смотреть в глаза... Виновный к тебе тоже не придет, который отвечает за постановку этой рамки к тебе не придет. На таком эфире понимать еще голос очень тяжело и говорить: “Слышьте вы, конченые упыри, как же вам не стыдно?” да уже горе случилось. То есть я становлюсь в этот момент лекушей. И ты, я думаю, чувствуешь то же самое.

Самое страшное, что, не дай бог, это произойдет, ты будешь стоять на этом месте, с теми же людьми, ты будешь задавать те же вопросы и говорить, уже имя право: а почему там не научились?

Т. КЕОСАЯН: Сереж, я 3,5 года выходил в эфире с летним отпуском на июль-август. Я полтора года спецом не работал. По разным причинам. Ты знаешь тоже по каким. Я пришел, знаешь, ни одного гостя не поменялось. Это не плохо и не хорошо. Вот я их всех знаю.

С. МИНАЕВ: Самый распространенный вопрос в интернете: “У нас цензура”. Я могу по пальцам пересчитать людей, которых по правилам государственной политики информационной не пустят в эфир никогда. А остальных...Почему нет новых лиц? Их нет.

Т. КЕОСАЯН: Вот как объяснить, что их нет?

С. МИНАЕВ: Я когда писал сценарий MinaevLiveв смысле кого бы я хотел увидеть, я насчитал 55 героев. Для страны в 140 fucking миллионов 55 героев всего.

Т. КЕОСАЯН: Это то, о чем мы с вами говорим. Несменяемость некая власти порождает несменяемость окружения, свиты.

С. МИНАЕВ: Но ведь то же самое происходит, нет новых лиц кино, музыки, ну где они? Где? дайте их! Ну в год 2 человека. Мы считаем новым лицом Валерию Гай-Германику уже 5 лет.

Т. КЕОСАЯН: Она уже не новая. Она уже сколько лет.

С. МИНАЕВ: Все равно она считается свежим лицом.

Т. КЕОСАЯН: Да, она свежая. Кино - это отдельная тема. У нас нет индустрии.

С. МИНАЕВ: А ты крест поставил на будущем отечественного кино?

Т. КЕОСАЯН: Да нет, конечно, а то я бы тоже полностью поменял квалификацию.

С. МИНАЕВ: Подожди, объясни мне, темному, ты продюсируешь собственное кино или нет?

Т. КЕОСАЯН: Ну, executive producer, да.

С. МИНАЕВ: Когда ты делаешь продукт, ты понимаешь, что он должен попасть на экраны, у него должно быть такое количество копий и бокс офис, деньги должны быть. Ты же понимаешь, я уверен, Артак Гаспарян, мой друг, ничего не буду плохого говорить, “Самый лучший фильм”, ничего не буду говорить, мы знаем, какая касса была. Ты же знаешь, на какие крючки и узелки дернул. Ты же знаешь.

Т. КЕОСАЯН: Я понял, о чем ты говоришь, это вопрос выбора.

С. МИНАЕВ: Ты же знаешь, как на них нажать. Почему ты их не выбираешь?

Т. КЕОСАЯН: Я тебе больше скажу, мне как-то не повезло. У меня львиная доля фильмов, кроме двух, вышла до эпохи какого-либо проката. А два фильма, который вышли, ну, один и не предполагалось, что соберет, а второй предполагалось, но не собрал - “Мираж”. При этом, фантастически и долгоиграющие рейтинги на телевизоре.

С. МИНАЕВ: Ты имеешь ввиду кино или сериалы, которые ты делал?

Т. КЕОСАЯН: Кино. Если у меня не получалось, значит я и не наживал или не умею нажимать. Я сейчас не кокетничаю. Может, я какие-то не такие книги, блин, ну понимаешь, да? Можно же сказать “жопа”. Вот я, к несчастью, очень много матерюсь в быту.

С. МИНАЕВ: Я ужасный матерщинник.

Т. КЕОСАЯН: Я знаю, что по правилам твоего эфира можно. Я не могу.

С. МИНАЕВ: Знаешь, что смешно. Я тебя знаю давно, ты меня знаешь давно. Мы сегодня 1 слово матом сказали, потому что внутренне выключились.

Т. КЕОСАЯН: А вот почему? Потому что, знаешь, слово не очень модное. Я уже не могу на большую аудиторию говорить, потому что я уже несу ответственность за то, что я говорю на большую аудиторию.

С. МИНАЕВ: У меня другое мнение. У тебя слово “жопа” не прибавит и не добавит. Дайте нам скайпы, пожалуйста. Алексей, ты в прямом эфире.

АЛЕКСЕЙ: У меня 3 вопроса. Можно, я их сразу зачитаю?

Т. КЕОСАЯН: Давайте.

АЛЕКСЕЙ: Согласны ли вы, Тигран, что “Единая Россия” - партия воров и жуликов? Как вы считаете, возможны ли в России в ближайшие годы честные выборы? И третий вопрос, вы сняли недавно фильм, хороший фильм, на мой взгляд...

Т. КЕОСАЯН: Какой?

АЛЕКСЕЙ: “Мужская работа”.

Т. КЕОСАЯН: Недавно? Ну да, десять лет назад.

АЛЕКСЕЙ: Просто ходит слух, что это заказ Путина.

С. МИНАЕВ: А вам сколько лет, простите?

АЛЕКСЕЙ: 20.

С. МИНАЕВ: А вы сколько раз на выборах были?

АЛЕКСЕЙ: Ни разу. Вот скоро выборы будут, я даже не знаю, за кого идти голосовать.

Т. КЕОСАЯН: Вот смотрите. По поводу партии воров и жуликов. Не люблю эту фразу не потому, что считаю по-другому или как-то иначе. За последние 10-11 лет, воры или жулики - это оскорбление или ярлык по большому счету. Это должно быть доказуемо. Я только знаю то, что коррупция за последние 10 лет, может из-за того, что нефть стала дорого стоить. стала фантастической.

С. МИНАЕВ: Запредельной.

Т. КЕОСАЯН: Как это назвать? Партия коррупционеров? Хотя партия по большому счету не имеет отношения к тем чиновникам.

С. МИНАЕВ: Когда мне адресуют эти вопросы, я про партию знаю, про страну знаю, но если я скажу, что я согласен, я оскорблю как минимум Костю Рыкова и Андрея Макарова, двух людей, которых я знаю.

Т. КЕОСАЯН: И я знаю несколько людей, которые...Сегодня же день полиции. К счастью,я знаю большое количество честных профессионалов, которые служат в погонах. Как я буду говорить, что они все коррумпированы? Не знаю, наверное, но мне повезло, я знаю лучших.

С. МИНАЕВ: К вопросу о коррупции, Житейский вопрос, а коррупции стало больше, потому что объемы выручки...

Т. КЕОСАЯН: Денег стало больше, разврат стал большое, римская империя эпохи полураспада.

С. МИНАЕВ: Я про то, что было раньше, 93, 94, 95, 96 и даже 97-ой...

Т. КЕОСАЯН: От 11 до 13 или от 8 до 13 долларов за баррель.

С. МИНАЕВ: В бытовом примере даже, приходили налоговики и сказали: “Слушайте, у нас у начальника день рождения, можно там, несколько ящиков бухла организуйте. А сейчас приходят к моему другу, магнату, который выпускает всякие колбасные изделия, пришли и попросили SLK на день рождения подогнать их начальнику. Понимаешь уровень?

Т. КЕОСАЯН: Ну ты ответил. Какой был второй вопрос? Я ответил вам на первый вопрос?

АЛЕКСЕЙ: Да.

Т. КЕОСАЯН: Состоятся ли честные выборы? Знаете, от кого это зависит? От вас в частности. У меня дофига и больше дел, поверьте, больше, чему вас, в силу возраста. Я хочу на выборы. Только по одной причине, чтобы не говорить как эти аксакалы, которые мудрые, но глупые, которые горят: “А если бы я был космонавтом...” Значит, можно, наверное, при административном ресурсе приписать 5-10 процентов, но нельзя приписать 40 и 50. Понимаете, о чем я говорю? Если вы хотите пойти на выборы, идите и голосуйте.

АЛЕКСЕЙ: Я был бы за, если бы была графа “Против всех”. Я считаю, что она была бы не лишней.

С. МИНАЕВ: Что бы она тебе дала?

АЛЕКСЕЙ: Меня не устраивает никто из тех, за кого можно голосовать.

Т. КЕОСАЯН: Берешь, разрываешь.

АЛЕКСЕЙ: До вандализм уже, хулинаганство.

С. МИНАЕВ: Спасибо. Знаешь, что сказал Веллер во вторник? Он говорит: “Я хочу сказать: простите мое поколение за то, что мы оставили вам страну в таком скотском виде”.

Т. КЕОСАЯН: Полностью присоединяюсь.

С. МИНАЕВ: Дайте скайпы нам. Дим, ты в прямом эфире.

ДИМА: Привет вам из Киева.

Т. КЕОСАЯН: Теплый город. Обожаю.

ДИМА: У нас тут в Верховную раду подали закон о морали с помощью которого наше правительство хочет подгрести под себя полностью управление телевидением, интернетом, печатными изданиями.

Т. КЕОСАЯН: Большой брат-3, хорошее дело.

ДИМА: Слышали ли вы об этом? Ассоциация журналистов подала прошение в Раду, чтобы не принимали этот закон. И вообще, мой основной вопрос: какое влияние у вас власть имеет на масс-медиа, кино. Какие механизмы используются?

Т. КЕОСАЯН: Я не знаю, я не сильно внимательно слежу за происходящим в Украине. Но у меня есть принцип. Я не обсуждаю никакие правовые действия других государств. У нас много своего есть, что обсудить.

С. МИНАЕВ: Я тогда от Брата-2 подхвачусь. Тебе я этот вопрос 386 раз задам, но я интересуюсь, а тебе сколько раз предлагали сделать ремейк “Неуловимых”?

Т. КЕОСАЯН: Много.

С. МИНАЕВ: А ты думал когда-то об этом?

Т. КЕОСАЯН: Нет. Один раз подумал. Реально подумал. Во-первых, я знал, что никаких ремейков я делать не буду, это закрытая тема по многим причинам, я никогда сделаю лучше, чем папа, это точно, хуже - могу.

С. МИНАЕВ: Речь идет о “Неуловимых мстителях” отца Тиграна.

Т. КЕОСАЯН: А во-вторых, можно прибавлять личное свое... Ну, не знаю. Единственное, что замечательно, почему там не за красных и не за белых эта история, первые 2 серии - точно. Потому что романтизм заключается в том, что дети взрослых побили.

С. МИНАЕВ: А как ты относишься ко всей этой истории с ремейками: Ирония судьбы и т. д.? Я не люблю и не смотрел.

Т. КЕОСАЯН: Сложно. Опять же, есть некие классические произведения... Это опять же говорит о том, что страшнейший кризис каких-либо идей.

С. МИНАЕВ: Мы сейчас говорим, что страна медленно, но верно превращается в Советский союз, по риторике, по партии и так далее. Ведь это не сегодня началось. Смотри, начало нулевых, значит, резко популярна стала советская символика в барах и ресторанах: “Жигули” открыли, тут Симачев стал штопать майки с гербами, пошли ремейки “Старые песни о главном”, Иронии судьбы1-2. Откуда это у молодых людей? Я понимаю, что некоторые представляют себе 80-ые как клевые дискотеки под экстази. Такого не было.

Т. КЕОСАЯН: Не было. Но их же не убедишь. Мало того, они, может, воспитываются на рассказах нас. То есть тех, которым тогда было так весело. В трениках в поход, комары всю задницу искусали, у ничего, колбаску на прут.

С. МИНАЕВ: У нации ностальгия.

Т. КЕОСАЯН: Да. Объясню. Потому что сейчас отсутствие перспективы, потому что чтобы иметь перспективу, надо пахать. Чтобы иметь перспективу, надо иметь возможность пахать, что не маловажно. Самое приятное, что было в то время, что было приятно для меня, я был такой молодой и классный.

С. МИНАЕВ: Нация была молода и сильна. Был Советский союз, который строил ракеты, и ты был сопричастен.

Т. КЕОСАЯН: И потом все равно как-то все развалилось.

С. МИНАЕВ: Так же как народ-богоносец в 17-ом пожег попов.

Т. КЕОСАЯН: Абсолютно верно. наверное, молодость, красота в рассказах, потом ощущения, мы же были мощными, ⅙ суши. Люди же не понимают, что если мы были такие мощные, че ж мы такие слабые стали, что в 85-ом надо было перестройку устраивать?

С. МИНАЕВ: Это как базары про лихие 90-ые. В мои 90-ые были, конечно, бандиты, кожаные куртки и проститутки, но они совершенно в других местах прошли. Андеграунд, клубы, какие-то зарождающиеся тусовки, первый глянец, вот арт-история, рейв...

Т. КЕОСАЯН: Какой рейв, Ласковый май!

С. МИНАЕВ: Я тебе про свои 90-ые говорю, 94-95.

Т. КЕОСАЯН: У тебя в полный рост Сохо и все клубы работали!

С. МИНАЕВ: Сохо не было. Был другой.

Т. КЕОСАЯН: Не Деллосовский?

С. МИНАЕВ: Нет. Сохо работал Табакова.

Т. КЕОСАЯН: Конечно, то Сохо, этому всего 4 года. Ну вот, а мы то еще шпроты помним.

С. МИНАЕВ: Я Modern Talking помню, что ты.

Т. КЕОСАЯН: Е май хат, е май сол.

С. МИНАЕВ: Ага, все на слух записывали, никто же английский не знал. Слушай, а ты думаешь, что тоже будет ностальгия по 90-ым как тренд в культуре именно? Фильмы и сериалы?

Т. КЕОСАЯН: Я думаю, нет.

С. МИНАЕВ: Почему?

Т. КЕОСАЯН: Какая может быть ностальгия?

С. МИНАЕВ: В 90-х тоже кто-то был молод. Они потом постареют и будут вспоминать.

Т. КЕОСАЯН: Я думаю, что такой перелом происходил в 90-ые, реальный перелом, перемал, была, знаешь, кофемолка, когда очень много зубьев работает. Я хорошо помню все, меня радует, но ведь страшные истории тоже в голову лезут. Они не вылазят в 80-х, их нет при всей закрытости в 2000-х.

С. МИНАЕВ: Я у Веллера спрашиваю, откуда такая нация такая хорошая, интернациональная, добрая, интеллигенции много, откуда они таким говном стала в 90-ые? Он сказал: “Нация была поставлена в такие условия”.

Т. КЕОСАЯН: Я думаю, он прав. Дайте нам скайпы еще. Аурэль из Германии, ты в прямом эфире. Такой вопрос. Почему дружба с правительством или с властью считается как нечто такое, что делает человека нерукопожатным? Я вчера начал читать критику, в частности в твой адрес, Сергей, что ты был на этой встрече с Медведевым. Почему, когда ударил кого-то другой национальности - сразу национализм, а когда сотрудничаешь с Правительством - сразу предатель всего интернет-сообщества?

С. МИНАЕВ: Я тебе могу ответить. Потому что все интернет-сообщество, которое вчера кричало, это те люди, которых не позвали или с кем не договорились. Это первый момент. А второй момент, то, что у русской интеллигенции есть специфическая черта: она считает любое взаимодействие с властью считает коллаборационизмом, потому что приличный человек с властью взаимодействовать не может. Он может получать от нее гранты, путевки, Союзы писателей, дома культуры, дома быта. Это именно те парни, та совесть нации, которая в 1905 году, кгда случился Порт-Артур, они выходили с плакатами “Долой царизм” и “Хорошо, что наконец япошки нас раздолбали”. Такая суть интеллигенции. Я не знаю, может, Тигран меня поправит и он не согласен.

Т. КЕОСАЯН: Я думаю, это не суть интеллигенции, это не интеллигенция, а что-то другое. Потому что интеллигентность не определяется фрондерством.

С. МИНАЕВ: В Москве интеллигенция всегда определялась фрондерством.

Т. КЕОСАЯН: Сейчас интеллигенция немножко разная. Вопрос в другом. Во-первых, это сильная очень фраза по поводу нерукопожатности. Это надо сильно постараться, чтобы стать нерукопожатным. У тебя альтернатива: либо эмигрировать, либо на выборах выразить свою волю, грубо говоря, или научиться работать с властью. Потому что это власть, и посмотри выше, есть два выбора. Третьего нет. К сожалению или счастью. Каждый для себя делает выбор. Обвинять или вешать ярлыки, обратите внимание, я ни на кого не вешаю ярлыки, у Сережи есть свое мнение, у меня есть свое мнение. Мы просто разговариваем, это не мешает общаться. Вот когда это входит в рамку личных оскорблений, вот тогда кончается интеллигенция.

С. МИНАЕВ: Сто процентов.

Т. КЕОСАЯН: Интеллигентность - это не орден, который дается.

С. МИНАЕВ: Меня раздражает другое, люди, которые вопиют в блогах, которые, знаешь, в мое институтское время они в курилках перешептывались. Когда закрывали НТВ, то что-то не очень много народу на улицы пришло. И чуть что случись, те люди, которые сидят в бложиках, они же не пойдут справедливости на улицах искать. Они будут так же сидеть в бложиках и говорить: “Ууу, смотри, что случилось”. Дайте нам еще скайп. Денис, ты в прямом эфире.

ДЕНИС: Добрый вечер. У меня такой вопрос. Вы уже некоторое время назад зацепили эту тему, что у вас нет идей снимать рок-звезд, потому что наснимались их в клипах. Поэтому такой вопрос: почему вы отошли от клипмейкерства и больше им не занимаетесь? Это ведь довольно таки прибыльная вещь. И почему, как вы думаете, сейчас российский шоу-бизнес использует услуги киевских клипмейкеров, а не московских?

С. МИНАЕВ: Это просто дешевле.

Т. КЕОСАЯН: Да, это просто дешевле. Я ушел из клипов, потому что я снял с моим братом как продюсером, лучше я бы не снял просто. После этого надо было куда-то расти или бы так и остался бы в этих штанишках замечательных. И этой эпохе я посвятил фильм “Ландыш серебристый”.

С. МИНАЕВ: Клипмейкерство - это всегда рост с кем-то. Ты же не будешь вместе с поющими трусами...

Т. КЕОСАЯН: Да. Я в 92-ом году с нашими топ-звездами уже все закончил.

С. МИНАЕВ: Все закончилось Земфирой и Лагутенко.

Т. КЕОСАЯН: Это твое время, при мне какая Земфира?

С. МИНАЕВ: Нет, я говорю, дальше все закончилось ими, сейчас уже никого нет. Ты будешь снимать клипы на чудесную музыку и потрясающие, наверное, стихи Стаса Михайлова?

Т. КЕОСАЯН: Нет, ни за какие деньги. Опять же, обещаю. Но ему и клипы не нужны, поверь мне.

С. МИНАЕВ: Я ж тебе говорю, в любое время дня и ночи, когда я ни проеду по Ленинградскому шоссе, он всегда там висит, с концертом в Кремлевском дворце, он всегда там висит! Дайте мне еще скайп. Ильяс, ты в прямом эфире.

ИЛЬЯС: Здравствуйте. Вам привет из Баку. Такую тему вашу ломаю, честно, самому стыдно. Но все равно испорчу настроение. Уважаемый господин Кеосаян, как вы относитесь к недавней агрессивной вспышке вашего коллеги господина Соловьева в адрес азербайджанского народа, связанный недавним происшествием?

Т. КЕОСАЯН: С Гюрджяном?

С. МИНАЕВ: А расскажите мне, я не слышал эту историю.

Т. КЕОСАЯН: Я расскажу. Человек - один из топ-менеджером АВТОВАЗА, летел открывать филиал, человек с фамилией Гюрджян, родился и вырос в Москве. Фамилия у него Гюрджян, он армянин, native. Зачем-то был куплен в азербайджанских авиалиниях билет. А азербайджанские авиалинии должны давать гарантию, что...В общем, не перевозят по большому счету.

С. МИНАЕВ: То есть армяне не летают в Баку.

Т. КЕОСАЯН: Не летают. Как и азербайджанцы не летают в Ереван после Нагорного Карабаха. Вопрос в другом. Весь конфликт в том, что сказали “нет”. Он говорит: “Как нет? Я лечу в Баку. Я - российский гражданин”. И что, у тебя фамилия Гюрджян, нам нужны гарантии, что вас там не убьют. То есть безопасности принимающей стороны. Я правильно все рассказываю?

ИЛЬЯС: Вы все правильно и четко расказываете.

Т. КЕОСАЯН: Теперь отвечу вам на вопрос. И Володя Соловьев этой ситуацией возмутился. Значит, я слышал этот утренний эфир Соловьева лично. Значит, ни одного раза в адрес азербайджанского народа он ничего плохого не сказал. Мало того, говорил, что существует Агаларов, замечательный человек, вы тоже можете на сайте открыть и послушать. Значит, все очень просто. Факт, я считаю, что здесь двоякая ситуация. Я-то армянин, я знаю, что армянам в Азербайджан путь заказан. Но российский гражданин, пусть с армянской фамилией или же российский гражданин с азербайджанской фамилией в армянских авиалиниях, на мой взгляд, в этом я согласен с Володей, что, это опять же к тому вопросу, о котором мы с тобой говорили, что ну нельзя снимать с рейса. Тем более, что он сам добровольно хотел лететь в Баку. Ну пусть летит. А получилась дискриминация по отношению к россиянину. Хотя все это очень сложно.

С. МИНАЕВ: Мы в таком идиотстве живем. Час 17 мы в прямом эфире, больше 31 тысячи нас посмотрели сегодня. Тигран, ты знаешь, перед тем как попрощаться, две вещи.

Т. КЕОСАЯН: Это мало, да?

С. МИНАЕВ: 35-40 тысяч - средняя доля наша. Ты один из тех людей, смотря на которых я могу надеяться, что в принципе все будет хорошо. Ты вселяешь оптимизм. В конце эфира гость, который пришел в студию, выбирает песню, мы ее ищем на Youtube и ставим в эфир.

Т. КЕОСАЯН: Опа, че ж не предупреждали! Надо же че-то веселое? Ну давайте тогда “Погоня, погоня” из “Неуловимых”.

С. МИНАЕВ: Мелодию из “Неуловимых” поставьте про погоню.

Т. КЕОСАЯН: Пойдем курить? Спасибо всем.